Властелин Колец: Братство Кольца - Страница 2

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Можно было бы внести и другие изменения, которые пришлись бы по вкусу любителям аллегорий и злободневных соответствий. Но я страшно не люблю аллегории во всех их проявлениях, и, сколько я себя помню, всегда относился к ним так. Я предпочитаю историю, истинную или вымышленную, с ее практической применимостью к мыслям и опыту читателей. Мне кажется, что многие смешивают «применимость» с «аллегоричностью»: но первая оставляет читателей свободными, а вторая провозглашает господство автора.

Автор, конечно, не может оставаться полностью свободен от своего опыта, но пути, которыми зародыш рассказа вырастает на почве опыта, очень сложны, и попытки понять этот процесс в лучшем случае ведут к новым загадкам. Конечно, когда автор и критик живут в одно время, весьма привлекательно предположить, что сильнее всего на них обоих повлияли общие для них события. Действительно, война оставила глубокий след, но годы идут, и многие уже забывают, что в войну 1914 года испытали не меньшее потрясение, чем в войну 1939 года. К 1918 году все мои близкие друзья, за исключением одного, были мертвы. Или возьмем другой, еще более прискорбный случай. Некоторые предположили, что «очищение Удела» напоминает ситуацию в Англии времени окончания моей сказки. Это неверно. Эта ситуация является существенной частью общего плана, намеченного с самого начала, хотя в ходе написания события несколько изменились в соответствии с характером Сарумана, но без всякого аллегорического значения или злободневных перекличек с политическими событиями. Это описание, конечно, основано на опыте, хотя основания эти довольно слабые (ведь экономические ситуации совершенно различны). Местность, в которой я провел детство, обеднела к тому времени, когда мне стукнуло десять, в дни, когда автомобили были редкостью (я не видел ни одного), а люди все еще строили пригородные железные дороги. Недавно я видел фотографию дряхлой мельницы у пруда, а когда-то она мне казалась такой огромной. Внешность молодого мельника мне никогда не нравилась, но его отец, старый мельник, носил черную бороду и его нельзя было назвать рыжим.

«Властелин Колец» появляется в новом издании, и у меня возникла возможность пересмотреть книгу. Было исправлено некоторое количество ошибок и несообразностей в тексте; была также предпринята попытка представить информацию по нескольким пунктам, на которые обратили внимание вдумчивые читатели. Я собирал все их запросы и замечания, и если некоторые из них остались без внимания, то причина только в том, что я все еще не могу привести их в порядок; впрочем, на некоторые запросы можно ответить лишь добавив новые главы, содержащие материалы, не включенные в первое издание. Пока же настоящее издание предлагает читателю это предисловие, пролог и указатель имен и мест.

Книга первая

Три Кольца — для властителей эльфов

под серебряным светом луны;

Семь Колец — для правителей гномов

из волшебной подземной страны;

Девять — смертным, чьи дни уж давно

сочтены;

И Единое — всех их собрать,

В цепь зловещую всех их связать

Под владычеством Мордора Черного

В царстве мрачном, где тени легли.

Пролог

О хоббитах

В этой книге рассказывается в основном о хоббитах, и из нее читатель может многое узнать о них самих, а также кое-что об их истории.

Дальнейшие сведения о них можно найти в «Алой книге Западных пределов», выдержки из которой были опубликованы под названием «Хоббит». Эта повесть основана на первых главах «Алой книги», написанных самим Бильбо (первым хоббитом, который стал известен за границами Удела) и названных им «Туда и Обратно», так как в них рассказывается о его путешествии на Восток и о возвращении домой. Это приключение позже вовлекло всех хоббитов в события Эпохи, которые здесь излагаются.

Однако, пожалуй, найдутся многие, кто захочет побольше узнать об этом замечательном народе, но, возможно, они не читали «Хоббита». Для таких читателей приводятся основные сведения из преданий хоббитов, а также кратко пересказывается первое приключение Бильбо.

Хоббиты — народ скромный, но очень древний и некогда более многочисленный, чем в наши дни; они любят мирную жизнь, покой и ухоженную землю: содержащаяся в порядке и тщательно обработанная земля — их любимое место. Машины, сложнее кузнечных мехов, водяной мельницы или ручного ткацкого станка, для них непонятны и им не по душе, хотя они искусны в обращении с инструментами. Даже в древние времена хоббиты, как правило, сторонились Высокого народа, как они называют нас, а теперь и подавно прячутся, и обнаружить их все труднее. У них тонкий слух и острое зрение, и хотя они склонны к полноте и без особой нужды не торопятся, тем не менее проворны и ловки в движениях. Они всегда обладали умением мгновенно и тихо скрываться из виду, когда не желали встречаться с неуклюже топающим навстречу человеком; и развили это искусство до такой степени, что оно стало казаться волшебством. Но на самом деле хоббиты никогда не занимались волшебством, и их неуловимость — следствие их дружбы с природой; это умение, унаследованное и развитое на практике, недоступно более крупным и неуклюжим расам.

Хоббиты невысокий народец, они пониже гномов — во всяком случае, менее крепки и приземисты, хотя ненамного меньше ростом. По нашим меркам росту в них от двух до четырех футов. Теперь они редко достигают трех футов, но говорят, что в прошлые времена они были повыше. Если верить «Алой книге», Бандобрас Тукк (по прозвищу Бычий Рык), сын Изенгрима Второго, был ростом четыре фута пять дюймов и мог ездить верхом на лошади. По хоббитским преданиям, его превосходят только два знаменитых в древности хоббита, но об этом речь пойдет дальше.